перевод интервью с Джоном Фоусетом по следам седьмой серии.
читать дальше
В первую очередь я хочу поблагодарить вас за такой легкий эпизод, особенно по сравнению с прошлой неделей. После всех пролитых мной слез он был просто необходим.
Да… поплакать пришлось совсем немного.
Совсем немного. Многие линии говорят о том, что этот эпизод похож на старые сезоны, в нем много юмора, клоны меняются местами, а Феликс делает то, что удается ему лучше всего: импровизирует.
Мне кажется, что это было важно, ведь шестой эпизод был настолько крупным и эмоциональным. Многие линии третьего сезона вели к этой кульминации, мы готовили ее. Шестым эпизодом мы закончили целую главу. Мы хотели, чтобы наши зрители выдохнули, изменили настрой, мы добавили в нашу историю светлую часть, дали возможность повеселиться… мы решили не делать этот эпизод тяжелым, не стали добавлять в него секретов.
Каждый клон имеет свою собственную личность, но Косима и Элисон настолько разные, что их подмена вышла очень смешной. Потому что Косима совершенно не разбирается в жизни Элисон, особенно если это касается того, каково быть мамой в пригороде.
Это смешно. Мы всегда думали об этой возможности, мы хотели сделать это, ведь раньше такого не было. Мы знали, что это будет очень смешно, за этим будет интересно наблюдать, потому что они совершенно разные.
Интересной деталью было знакомство с мамой Элисон. Она именно такая, какую мы себе и представляли, это помогло понять, почему Элисон стала именно такой. Теперь мы можем лучше понимать поступки Элисон.
Мне кажется, что это важно. Мы с самого начала планировали показать чьих-нибудь родителей, например, родителей Косимы, маму Элисон, потому что нам очень важны семейные связи. Когда мы начали планировать третий сезон, у нас появилась мама Элисон… мы всегда хотели показать родителей. Но кто может ими стать? Быть мамой Элисон сложно, потому что сложно вписаться в уже готовую историю Элисон и Донни, в аферу с мыльным магазином, но это дает самое лучшее представление о том, кто такая Элисон и о всей истории Элисон и Донни.
Еще мы узнали полное имя Донни – Дональд Френсис Чаббс. Мне кажется, что фанатам понравится.
[смеется] Надеюсь!
Если вернуться к вашим словам обо всей истории, то тот момент, когда Элисон рассказывает своей маме о том, что она клон, потрясающий. Нельзя не отметить, что это уже совсем не та Элисон, которую мы видели в первых сезонах. Ее преображение оно из самых впечатляющих.
Да, для Элисон всегда было сложно даже просто стоять перед своей матерью. Она чувствовала, что мама всегда так многого ждала от нее, но она никогда не соответствовала этим ожиданиям… такое часто случается. Интересно наблюдать за такой историей с конкретным персонажем, видеть, что получилось из Элисон. То, что она показала ей Косиму, выглядело так, будто она запихнула голову матери в ее же зад. Но у нее не получилось. Все случилось так, как случилось, этого нельзя изменить. К этому все и шло: Элисон поняла, что она не в состоянии изменить свою маму. Ведь в конце эпизода они уже пришли к согласию, показалось, что Элисон станет лучше относиться к маме. Потому что нельзя бороться с кем-то, так похожим на тебя, нужно что-то менять. Но это уже другой аспект, он тоже важен… потому что нельзя выбрать свою семью.
Давай поговорим про семейные отношения. В эпизоде есть сцена, где Хелена и миссис Эс неожиданно помирились. Это был короткий момент, но видеть, как они обнимаются сразу после драки, было огромным облегчением.
Мы хотели сделать эмоциональный момент смешным. Мы хотели, чтобы Хелена разобралась со своими чувствами после предательства. Нужно было сделать это одновременно комичным и реальным. Хелена уже разобралась с Сарой, но теперь она встретила настоящего предателя. Но где все это будет происходить? Так что мы решили сделать эту сцену смешной. Мы подумали, что Хелена и миссис Эс должны подраться. Все выльется в нашу первую драку в баре. [смеется] Нам так понравилась эта идея! Большая и тупая версия развития событий, ведь мы сталкивали людей вместе, они ругались из-за денег… это должно было получиться круче, чем в «Бойцовском клубе». Но потом мы поговорили с Марией, а она сказала нам: «Я не ударю девочку! Она же беременна! Я не могу по-настоящему ударить ее!». Но нам так нравился этот вариант, что мы просто немного урезали его. Получилось еще глупее, но гораздо эмоциональнее. Люди верят, что у нас получится выйти из этой ситуации.